Ефрейтор Икс [СИ] - Сергей Лексутов

У окошечка обмена валюты, Павел вытащил из кармана пачку сотенных, сказал:

— Мне продать нужно…

— Сколько у вас? — профессионально равнодушно спросила женщина.

— Десять тысяч…

— У нас нет столько наличности.

— А вы безналично на мой счет переведите.

— Господи! Да зачем вам мудрить? Откройте валютный счет…

Павел хлопнул себя по лбу толстой пачкой. Вот что значит, нищета. Ему даже в голову не пришло, что можно открыть валютный счет…

Уладив финансовые вопросы, он отправился в спортивный магазин. Увидев его, продавщица весело воскликнула:

— Опять что-то забыли?

— Ага. Вспомнил, что там, куда я еду охотиться на козлов, вечная мерзлота. Подайте-ка мне вон тот двуспальный матрасик… — и он показал на роскошный надувной матрас, явно импортный.

Матрас ему понравился с первого взгляда; не резина, а какая-то мягкая и прочная синтетика, в спущенном виде матрас мог уместиться в кармане. Расплатившись, он вышел из магазина. И тут обнаружил, что до вечера время просто некуда девать. Осталось только зайти в продовольственный магазин и закупить продуктов; во время марш-броска не всегда ведь можно удачно поохотиться или порыбачить. Он зашел в магазин для богатых, где когда-то его страшно удивили лягушачьи лапки в витрине. Прикинув, за сколько дней он может пройти своим маршрутом до заброшенного лагеря, и выйти к ближайшему поселку, Павел купил килограмм гречки, несколько пакетов китайской лапши, яичного порошка, молочного порошка, вакуумных упаковок с ветчиной, пяток плиток шоколада, пару пачек какао. Взвесил пакет на руке. М-да-а… Раньше бы так жить; еды на две недели, а почти ничего не весит… Вот если бы еще бизнесмены додумались торговать сублимированными продуктами, вообще настал бы рай для туристов. Может, вернуться в Университет?.. Экспедиции, наука…

— Да ну его к черту! — проговорил он. — Пусть прошлое останется прошлым…

Дома он нарочито не торопясь, собрал рюкзак. К ремню прицепил два новеньких подсумка. Один набил патронами к карабину, второй наполнил под крышку патронами для нагана. Жаль, что в охотничьем магазине не продавались обоймы; долго заряжать карабин придется, защелкивая в магазин патроны по одному. Критически оглядев арсенал, посетовал, что не озаботился приобрести кобуру для нагана. При выхватывании из кармана у нагана имеется пакостная привычка цепляться курком за край кармана. Уложив на кусок ткани карабин, нож, ремень с подсумками, топорик в чехле, Павел раздумчиво повертел в руках наган. Интересно, на местных линиях тоже багаж просвечивают? Ну, карабин — ладно, на него разрешение имеется… Павел аккуратно примотал бечевкой наган к лезвию топорика. Туда же привязал нож, и все это обмотал ремнем с подсумками. Получился этакий бесформенный ком. Ни один рентген не поймет, что это такое. Вот только без ножа и нагана чувствуешь себя голым. Но вряд ли Павла кто-то попытается убивать в ближайшие полтора месяца. Его теперь, наоборот, оберегать должны, как хрустальную вазу… Завернув оружие в тряпку, Павел обернул сверток спальным мешком, потом плащ-палаткой и стянул дорожными ремнями, оставшимися еще от книжной торговли в разнос. Получился аккуратный, удобный тюк. Все, делать было нечего до самого вечера. Павел попытался читать, но книга валилась из рук, да и строчки скользили мимо сознания. Тут ему пришло в голову, что можно позвонить в аэропорт и узнать насчет самолета. Черт! Надо же, и к телефону еще не привык. Еще бы, всю жизнь без телефона прожил. Оказалось, что рейс два раза в неделю только до села, находящегося в ста километрах от того леспромхоза, откуда начинался последний маршрут Павла. И рейс как раз завтра утром. Павел тут же по телефону заказал себе и место. Да-а… Великое дело — телефон.

Промаявшись до пяти часов, успев и назагораться, и огород полить, помылся под колонкой, надел свои новенькие пятнистые штаны, на ноги — тонкие хлопчатобумажные носки, и еще одни, шерстяные, надел ботинки, потопал. Действительно, как в домашних тапках. Но старый таежник, он знал, что и в кедах можно ноги сбить. Еще в детстве было дело; купил кеды, но они оказались чуть-чуть маловаты, даже не маловаты, большой палец слегка касался резины в носке кеда. Павел тогда из Урмана направился на север, хотел дойти до заброшенного поселка, там переночевать и добраться до большого таежного озера. Но дошел только до поселка. Наутро оказалось, что на подошвах ног огромные волдыри, а ногти на больших пальцах ног задрались кверху, сами пальцы немилосердно болели. С тех пор Павел никогда не надевал в походы новую не разношенную обувь. Но нынче приходилось рисковать, кроме туфлей и кроссовок у него ничего не было.

Придя в школу, он первым делом зашел к завхозу. Алла Викторовна сидела в своей каморке и опять перебирала какие-то бумажки. Поздоровавшись, Павел сел на стул. Она молча пододвинула ему несколько актов на списание. Павел расписался, не читая.

Складывая акты в папку, она спросила:

— Что, передумал ехать?

— Да нет, завтра уезжаю. Директор подписала заявление на отпуск?

— Подписала. Все экономия зарплаты… А куда едешь, если не секрет?

— Сначала к матери, в Урман, а потом на море с семьей. Я ж десять лет в отпуске не был.

— Что, и правда, деньжата завелись?

— Завелись… Я ж говорил… С Валеркой я договорился, тепловой узел он сдаст. Так что, я пошел?

— Да иди уж… — обронила она.

Павел обошел школу, открыл дверь слесарки, пощелкал выключателем, сказал с чувством:

— Вот козлы! Вся страна — козел на козле и козлом погоняет…

Свету, разумеется, все еще не было. Он вынес стул на галерею, уселся перед дверью, окинул взглядом школьный стадион; жара спадала, и стадион помаленьку заполнялся окрестными пацанами. Пока футбол били две компании, каждая в свои ворота. Еще подтянутся человек пять, и начнется… Павел вздохнул:

— Мне бы ваши заботы…

Он и в детстве ни разу не играл в футбол. В деревнях в футбол не играли. По крайней мере, он точно помнил, что в Сыпчугуре даже стадиона не было. В Курае играли в лапту. Да так азартно, что порой до темноты носились по полю, пока мячик было видно. Да мячики вырезали из тяжелой пористой резины тракторных колес. От удара тяжелой березовой биты, мячик летел так далеко, что, казалось, поймать его невозможно. А ведь умудрялись парни ловить этот тяжеленный ком резины. А уж примачивали им по заднице от широкой сибирской души. Павел задумался, пытаясь сообразить, чем лапта отличается от бейсбола? Вроде, с нее американцы слизали свою национальную игру? Однако в памяти уже зиял провал; как ни старался, Павел не мог вспомнить правила лапты.